Мыс Доброй Надежды был открыт европейцами в 1488 году: португальцы в ту пору вели активное изучение побережья Африки и экспедиция под руководством Бартоломеу Диаша, искавшая путь в Индию, достигла юга Африки. Исследователи установили контакт с местными племенами, однако завязать отношения не удалось и после конфликта мореплаватели отправились дальше. В мае португальский мореплаватель высадился на берег после целой серии штормов и нарек это место Мысом Бурь (встречается также перевод "Мыс Штормов").
В 1497 году другой мореплаватель, Васко да Гама, достиг мест, уже описанных Диашем. Хотя дело было в ноябре, португальцы опять попали в серию штормов и даже вынуждены были бросить один из четырех кораблей. Тем не менее, моряки смогли продолжить плавание и несмотря на многочисленные проблемы в ходе их трехлетнего путешествия вернулись домой на двух судах и с огромной прибылью, превысившей затраты на снаряжение примерно в 50 раз. Примерно тогда же мыс получил свое нынешнее название: считается, что мореплаватели нарекли его подобном образом из-за ожиданий успешной торговли и экспансии в ближайшем будущем. Есть и иная версия: название мысу дал португальский монарх Жуан II, ознакомившийся с отчетами Диаша и поддержавший его гипотезу, согласно которой можно достичь Индии, если обогнуть Африку.
И Диаш, и Васко да Гама стали известны как величайшие португальский мореплаватели. Они и некоторые участники их экспедиций (например, штурман Перу де Аленкер) в итоге были изображены на знаменитном лиссабонском Памятнике Открытий - крупном архитектурно-скульптурном ансамбле, возведенном в середине XX века.
До середины XVII века никаких поселений европейцев в районе мыса не было. Лишь в 1652 году голландцы основали основали небольшую базу на побережье, выросшую со временем в город Кейптаун (Капштад при голландцах).
Именно с голландской экспансией в регионе связана легенда о "Летучем голландце" - судне-призраке. Утверждается, будто бы капитан одного из военно-торговых кораблей не то пообещал продать душу дьяволу ради спасения во время шторма близ мыса, не то попытался силой овладеть прекрасной девушкой, которую он вез в колонию, чем навел на себя проклятье после того, как он бросился в морскую пучину.
В конце XVIII века англичане по мере усиления своих колониальных претензий стали пытаться захватить Капскую колонию и в итоге им удалось это сделать в пору Наполеоновских войн. По итогам Венского конгресса 1814 года Кейптаун и прилегающие земли, включая мыс Доброй Надежды, стали владениями британской короны. Англичане начали проводить системные исследования побережья, в результате на свет вышло подробное географическое описание района мыса, составленное под руководством выдающегося картографа Джона Эрроусмита, а также карта местности.
Стратегическое значение района трудно было переоценить. У мыса не раз прорисходили крупные морские сражения. Русский вице-адмирал В.М.Головнин (1776-1831) в своем сочинении "Путешествие шлюпа «Диана» из Кронштадта в Камчатку" пишет следующее:
Я уверен, что во всем южном полушарии нет ни одной страны и очень мало земель и государств в нашем просвещенном свете, о которых столько было бы писано, сколько о мысе Доброй Надежды. Кроме нашей братии мореходцев, писавших о сей славной колонии, многие знаменитые мужи, известные в свете своими дарованиями и ученостью, нарочно посещали оную и издали в свет описания своих путешествий.
Кейптаун был важен и как порт, и как поставщик сельскохозяйственной продукции (зерно, мясо, виноград), предназначенной в первую очередь для снабжения военных и торговых судов, бороздящих воды Мирового океана:
Из хлебных растений мыс Доброй Надежды производит пшеницу, ячмень, овес, горох и бобы. Колонисты, занимаясь более выращиванием винограда, для делания водки и вина, оставляют земледелие в небольшом уважении; однакож для продовольствия колонии и снабжения приходящих судов хлеба всегда бывает достаточно, и продается он недорого.
Что принадлежит до свежей мясной пищи, то, кроме Южной Америки, едва ли есть приморское место на всем земном шаре, которое могло бы доставлять оную мореплавателям в таком изобилии и за такую дешевую цену, как мыс Доброй Надежды. Из домашних животных рогатым скотом и баранами колония мыса Доброй Надежды чрезвычайно изобильна.
Вообще долгое плавание Головнина, кстати, сопровождалось множеством необычайных происшествий: в частности, в 1807 году руководимый им шлюп "Диана" был коварно задержан английскими властями, однако наши моряки сумели уйти из-под ареста:
Так как положение наше оправдывало всякий риск, то, приготовясь к походу и в сумерках привязав штормовые стаксели, в половине седьмого часа вечера, при нашедшем сильном шквале с дождем и пасмурностью, я велел отрубить канаты и пошел под штормовыми стакселями в путь.
Едва успели мы переменить место, как со стоявшего от нас недалеко судна тотчас в рупор дали знать на вице-адмиральский корабль о нашем вступлении под паруса. Какие меры ими были приняты нас остановить, мне неизвестно.
Коль скоро мы миновали все суда, тогда, спустясь в проход, в ту же минуту начали поднимать брам-стеньги и привязывать паруса. Офицеры, гардемарины, унтер-офицеры и рядовые — все работали до одного на марсах и реях...
В 10 часов вечера мы были в открытом океане. Таким образом кончилось наше задержание, или, лучше сказать, наш арест на мысе Доброй Надежды, продолжавшийся один год и 25 дней.
Далеко не все голландские поселенцы были довольны действиями английской администрации. В 1830-ые годы началось переселение буров во внутренние районы страны. Однако на освободившиеся в районе мыса Доброй Надежды земли были приглашены фермеры из Англии, поэтому Кейптаун и его окрестности сохранили значение в качестве крупного производителя хлеба и мяса.
Мыс многократно был описан в приключенческой литературе. В частности, он кратко описывается в романе Жюля Верна "Дети Капитана Гранта":
Джон Манглс собирался запастись углем на мысе Доброй Надежды, поэтому ему пришлось немного уклониться от тридцать седьмой параллели и подняться на два градуса к северу... 24 ноября в три часа дня показалась Столовая гора, а немного погодя Джон заметил и гору Сигналов, поднимающуюся у входа в залив. «Дункан» вошел туда около восьми часов вечера и стал на якорь в порту Кейптаун.
Паганелю, члену Географического общества, было, конечно, известно, что южную оконечность Африки впервые заметил португальский адмирал Бартоломеу Диаш в 1486 году, а обогнул ее только в 1497 году Васко да Гама.
Упоминается знаменитый мыс и в первой главе "Капитанской дочки" Пушкина:
Я был занят делом. Надобно знать, что для меня выписана была из Москвы географическая карта. Она висела на стене безо всякого употребления и давно соблазняла меня шириною и добротою бумаги. Я решился сделать из нее змей, и пользуясь сном Бопре, принялся за работу. Батюшка вошел в то самое время, как я прилаживал мочальный хвост к Мысу Доброй Надежды. Увидя мои упражнения в географии, батюшка дернул меня за ухо, потом подбежал к Бопре, разбудил его очень неосторожно, и стал осыпать укоризнами. Бопре в смятении хотел было привстать, и не мог: несчастный француз был мертво пьян.
С 1998 года мыс Доброй Надежды является частью национального парка "Столовая гора", обустроенного на Капском полуострове. На мысе установлено несколько памятных знаков. Местная флора и фауна на побережье не столь разнообразна из-за сильных ветров и дефицита пресной воды, сколь в центре полуострова, однако все равно весьма богата: у мыса можно встретить черепах, страусов, зебр, оленей и даже пингвинов.
